Они среди нас

Они среди нас

Прошло пять месяцев с тех пор, как мы отомстили Смоуку и Тенпенни. Лос-Сантос перешёл под контроль Семей, и пришла пора возвратиться к делам в Лас-Вентурасе и Сан-Фиерро. Но сперва я решил взять недельный отпуск и отдохнуть недельку от crazy shit на аэродроме в Зелёных Лугах.

Славное местечко. Чистый воздух, нет людей. Не слышно ни шума городов, ни мчащихся по шоссе машин туристов и фур. Лишь далёкий перестук колёс с железной дороги доносится по утрам. Иногда к тебе залетают кукурузники, заправляются топливом или ядохимикатами, улетают и снова тишина.

К вечеру я взял «пустынного орла», бумажный пакет с хавчиком и пошёл гулять по пустыне. Погода была ясная, облаков не было. Пески освещались звёздным небом.
Осторожно перейдя шоссе, я начал подниматься к скалам.
– Мир, одинокий путник!
Знакомый голос. Всё ясно, это Правда. Он караулил меня, или это случайная встреча?
– В эту ночь пути ищущих сходятся, чтобы привести их к тому, что ищет их!
– Ну да, всё так просто!
Мы двигались в сторону Эль-Кастильо-дель-Дьябло. Хотя до заброшенной деревушки было ещё четыре мили, я стал потихоньку сворачивать в сторону. Правда остановился. Я прошёл ещё несколько шагов, но он не сдвинулся с места.
– All right, let see watcha got.
Вернувшись, я протянул ему пакет, но он не обратил внимания на угощенье. Кажется, я пожал плечами и стал жевать пряник, а тем временем чокнутый хиппи разглядывал небо, испещрённое тысячами моргающих точек.
– Man, ты так и не объяснил мне, что за зелёная хрень была в той банке.
Старик молчал, продолжая оглядывать небосвод.
– Карл, друг, скажи, как определить направление на север, если нет компаса?
– Очень просто, – я показал рукой на яркую точку, висевшую над горизонтом – вон Полярная звезда, всегда на севере.
– Неужели жизнь в гетто учит таким вещам? – спросил Правда, наконец, взглянув на меня.
– Нет, man, в лётной школе пришлось вызубрить.
– Вот оно как… – Правда повернулся на юг и стал осматривать яркие звёзды.
– Ты знаешь, как называется это созвездие?
– Это что-то типа какого-то мужика с копьём?
– Да, созвездие Ориона. Узнаёшь? Внизу справа ярко-голубой Ригель, а наискосок, на правом плече, красная старушка Бетельгейзе…
– Красная? Где там красная?
Хиппи остолбенел. Похоже, на этот раз его самого вогнали в ступор. Это прибавило аппетита, и я принялся за второй пряник.
– Постой, бро, Карл, но эта чёртова Бетельгейзе должна быть красной! – воскликнул Правда.
– Не знаю, про какую ты Бейтель, homie, но эта яркая хрень голубого цвета.. Fuck, man, она растёт!
Теперь мы оба впали в ступор. Ярка светло-голубая точка угрожающе быстро росла. Правда схватил меня за руку и потащил в кусты. Я нырнул за ним, опасаясь наступить в кучку дерьма.
– Что за хрень, дружище, что, чёрт возьми, опять происходит?
Теперь это был ослепительно яркий круг. Он начал смещаться в сторону. Из-за него выглянула бледно-красная точка. А круг полз на юго-запад и приближался к нам.
– Карл, к нам гости!
Это стрёмно – сидеть как идиот посреди пустыни, со съёжившимся от страха очком и бесполезной пушкой за пазухой, когда на тебя несётся яркая чертовщина. В голове проносятся сцены операционных столов, где маленькие уродцы лазерным скальпелем отрезают тебе член и суют щупальца в ноздри, а ты лежишь смирно и не можешь шелохнуться. Лучше б я сидел сейчас на заднем дворе у Свита и рубился в домино с корешами.
Отбросив пакет, я пополз в направлении аэродрома. Правда схватил меня за лодыжку и потянул назад. Я молча лягнул его. Охнув, хиппи подскочил ко мне.
– Карл, сейчас не лучшее время!
– Ты что, mothafuca’, сдурел!? Какого хрена вам всем от меня нужно?
– Они нас не засекли, Карл. Мы незаметно проследим за ними!
– Ты обкурился, старый сукин сын. Иди к чёрту!
– Смотри!
Яркий круг превратился в тёмно-красный диск, низ которого продолжал отдавать голубым светом. Он спускался и почти исчез за холмом.
Правда бросил меня и побежал наверх. Я хотел было продолжить свой путь, но вид всех остальных звёзд, которые тоже могли превратиться в тарелки и наброситься на меня, заставил повернуть обратно и последовать за единственным, кто соображал в этой ситуации.
Правда лежал на краю склона. Я подполз и ахнул:
– Военная зона!
– Да, брат, ты про неё не забыл!.. – вполголоса прошептал хиппи.
– Дружище, это всё чёртовы вояки! На этот раз ты заставишь меня выкрасть тарелку и угнать с её помощью цистерну зелёной мочи!
– Тшш-ш-ш-ш!
Умолкнув, я стал следить. Пока диск спускался, погода стала портиться. Быстро налетели тучи и ветер начал разгонять пыль. Откуда-то пополз туман.
– Это, чтобы в Форте Карсон не увидели, – заметил Правда.
– Кто, мать его, всё это делает? – спросил я, стряхивая с лица налетевший сухой кустик.
– Технологии, брат. У них и не такое есть.
Диск завис над зоной и спустился на взлётную площадку рядом с вертолётами. Из стенок выпали ноги, как у автокрана. Эта штука размером была с четырёхэтажный дом. Старик достал бинокль. Выпал трап и я машинально прижался к Правде.
– Думай о розовом слонике! – скомандовал он, не отрываясь от бинокля.
Я не мог сосредоточиться на слонике, чёрт его подери. По трапу спустились не люди в скафандрах, а двухметровые ящеры с длинными хвостами! Это телешоу, розыгрыш!? Динозавры в амуниции! Их приветствуют офицеры и сопровождают к бункеру!
На вышках загорелись прожектора.
– Карл, ты думаешь о розовом слонике!? – запаниковал Правда.
– Нет, man, какой ещё на хрен слоник, когда тут такой трындец!
– Они обнаружили нас! – старик развернулся и пополз вниз по склону.
Прожектор начал щупать ближайшие холмы, и я без лишних вопросов дал дёру.
Мы скатились вниз и побежали к самолётному кладбищу. Правда нёсся со всех ног и страшно хрипел.
– Эй, где твой мини-автобус!
Старик замедлил ход.
– Он бесполезен, dude!
Мы добежали до первого остова самолёта и скрылись в его нутре. Прислонясь к стенке, старик пытался отдышаться.
– Я не виню тебя, Карл! Ты не виноват, нет!
– Не виноват в чём, дурило?
– Нас засекли. Но ты не виноват в том, что должно случится… кхе-кхе…
– Что случится, говори!
– Ничего, мы ведь успели! – Правда замотал головой.
– For real? А-а-а, дружище, ты дуришь меня!
– Я переночую у тебя, пока буря не стихнет, и уйду. Но помни: если встретишь серый фургон без рекламы, то думай о розовом слонике или теннисном мячике.

Проверив имеющееся оружие и предупредив диспетчера о неких срочных делах, я решил вернуться домой и там переждать возможную облаву. Добравшись до Колючей Сосны, я схитрил и, не садясь на поезд, с четырьмя пересадками добрался до восточного Лас-Вентураса и с тамошнего вокзала отбыл в Лос-Сантос.
Утром на станции Юнити было полно копов и спецназовцев. Искали наркокурьеров. Конечно, Правда предупредил меня. Как ни в чём не бывало, я доехал до Грув Стрит.
Проспав до полудня, я встал с больной головой и позвонил Мэдд Доггу. Всё было в порядке. Выпив чашку кофе с тремя ложками сахара, я зашёл к Свиту. Вечер мы провели за игрой в карты и домино. Всё было слишком в порядке, никаких проблем, идиллия, полное спокойствие.
К полуночи прибежал пацан с района.
– Свит, облава! Копы едут в Гантон!
– Чёрт, обзвони всех, будьте на шухере!
Пока брателло доставал пушку из кухонного шкафчика, я силился понять, по мою ли душу приехали легавые.
– Кажется, мы недодали кому-то на лапу, Свит?
– Я не даю никому на лапу, я делаю бизнес. Что ты сидишь, ниггер? Это тебе не разборки с обкуренными балласами!
Мы вышли на задний двор. Там уже собрались главари Грув Стрит.
– Есть новости от ребят с Бульвара Севилль?
– Нет, там всё тихо.
– Звонил MC Shithead с Темпл Драйва, там тоже нет облавы.
Свит с досады сплюнул. Копы ехали брать Грув Стрит.
Люди заняли позиции на крышах домов. Я забрался во двор старины Райдера и стал следить за соседними улицами. На мосту прохаживались наши ребята, вооружённые Тек-9.
– Чёрт, Свит! – я хлопнул себя по лбу – Я подставил собственного брата! Надо было залечь глубже. Теперь район покрошат! Не сегодня, так через неделю…
Вспомнились слова Правды о том, что Сан-Фиерро – лучшее место для того, чтобы скрыться. И чёрт меня дёрнул пойти гулять по этой грёбаной пустыне, с этим мудаком-звездсчётом!
Не было слышно воя сирен. Может, они уже проехали Айдлвуд, но едут не к нам?
Зазвонил телефон.
– Сиджей, тут какая-то херня. Нас хотят взять по-тихому…
Вот, едет вереница коповских машин. Сирен не включили. За ними едут автобусы SWAT!
Закрыв глаза, я дал себе слово, если выйду живым из этой передряги – продам аэродром, и ноги моей не будет в пустыне!
Копы бегут цепью, в несколько рядов. Наши не выдержали и стали палить. Вот и началось. Из автобусов высыпал спецназ. Кто-то пальнул в них из гранатомёта. Взрыв – и несколько машин объяты огнём, копы стушевались и бегут по укрытиям. Ниггеры палят по ним с крыш домов.
– Свит, нет смысла в этом дерьме, надо делать ноги, homie!!
– Оставить район, дом!? Бабки и добро!?
– Да, но в городе ищут не нас, забыл?! Мы не должны здесь показываться! Стреляли не мы!
– Что же ты раньше не соображал, ниггер!
Новость потихоньку облетает пацанов. Пока копы не очухались, надо разбежаться по хазам в соседних районах. Бульвар и Темпл прикроют корешей.
Брат с парой дружков спустились на дно пересохшего канала и побежали к тоннелю, который вёл в район, принадлежавший вагосам. Там они угонят тачку и переберутся к Мэдд Доггу на ночь. Их здесь не было. Clean as a child’s soul.
Я остался прикрывать их. Зря. Копы открыли шквальный огонь. Полетели стёкла. Крики и вопли жителей. Первая пролитая кровь. Бульдозер, прикрытый стальными щитами, раздавил машины, выстроенные на пути легавых. Пора уходить.
Плохо соображая, куда надо бежать, я спустился в канал и добрался до района вагосов. Но там выставили заграждения на шоссе. С надеждой, что Свит успел проскочить прежде, чем легавые оцепили и этот район, я повернул назад. Куда бежать? Канал ведёт к портовом району – это тупик. Можно проскочить на север, в даунтаун.
Я бегу по мраку, слабо освещаемому звёздами. Они мерцают, смеются, следят за мной, они достанут меня и прикончат. Звук сирен действует успокаивающе – где-то поблизости люди. Или они уже не люди? Где братва, где сестра?
Споткнувшись, я упал и стукнулся головой о бетонную перегородку. Кто-то приближался ко мне. Нащупав пистолет, я попытался выстрелить. В глазах помутнело, в ушах раздался тонкий свист. Я не мог сообразить, нажал на курок или нет? Вся воля устремилась в руку, в указательный палец. Давай дружище, прикончи их всех! Почему не слышно выстрелов!?