"В движении"

Доброго времени суток. Когда-то давно я обещал вроде бы завершить свою писательскую карьеру на пг, но, судьба распорядилась иначе. В общем, не думаю, что стоит ещё что-то добавлять, пора переходить к делу, то есть к новому рассказу.
Итак, он будет небольшим, всего 6 глав плюс эпилог, так что не думаю, что объём будет отпугивать.
Если же вам интересно, о чём будет рассказ, то напишу вначале коротенькое превью для привлечения интереса к рассказу.

Главный герой - бывший профессиональный автогонщик с тяжёлым прошлым. В центре внимания будет внутренний мир главного героя, его история и душевное состояние, его мысли и чувства: всё это будет проходить на фоне чемпионата по стритрейсингу, который составляет основу сюжета. Также в рассказе будет присутствовать большое количество отсылок к гонкам Формулы Один и Индикару.

-1-

То было обычное апрельское утро, ничем не отличавшееся от вчерашнего или позавчерашнего. За окном стояла пасмурная погода, однако дождя не было. Поднявшись на ноги и посмотрев на часы, я прошёл на кухню и включил газовую колонку. За окном постепенно начиналась обычная будничная жизнь, сельские машины начинали мелькать по улице, на тротуаре появились редкие пешеходы.
Я отвернулся от окна, чтобы сделать себе завтрак. Взяв в правую руку нож, я привычным движением нарезал себе бекон и положил его на сковородку. «Обычное утро в обычном сельском городке. Обычный, ничем не отличающийся от соседей человек, - подумал я про себя. - Ничем, кроме...» Я положил на стол левую руку и внимательно посмотрел на неё. На кисти не хватало мизинца и безымянного пальцев.

После завтрака я разбирал почту, когда раздался телефонный звонок.
- Я слушаю, - торопливо проговорил я, прислонив трубку плечом к уху и продолжая копаться в пришедшей рекламе.
- Привет, Ричи, это я, Ральф, - раздался немного нервный, но до боли знакомый голос. - Как поживаешь?
- Дружище, давно тебя не слышал, ты где пропадал? - спросил я вместо ответа и с пренебрежением отшвырнул от себя кучу ненужной бумаги, взяв трубку в руки и остановив своё внимание на разговоре.
- Да мотался туда-сюда по делам, - воскликнул голос по ту сторону трубки. - Послушай, у меня тут дело есть, не заскочишь ко мне?
- Ок, - проговорил я. - Буду рад повидаться. Ты откуда звонишь?
- Я у себя в мастерской, если хочешь, заглядывай сейчас.
- Хорошо, жди, скоро буду.

Ральф Шварц был моим давним приятелем. Он имел собственную автомастерскую и жил за счёт неё, хотя большой прибыли она ему никогда по-настоящему не приносила. Но Ральф всем сердцем любил автомобили и готов был посвящать им всё своё время. Мастерская Ральфа находилась на другой части города, но я не стал садиться в свою старенькую Бравуру, предпочтя пешую прогулку. К тому же, пересечь Блуберри - это не такая уж и большая задача.
Ральф уже ждал меня, это было заметно сразу, хотя в тот момент, когда я вошёл в гараж, он загорал под машиной одного из своих клиентов. Сердечно поприветствовав меня, он предложил выпить, но я отказался, мотнув головой.
- Да, я помню, помню, - постучал себя пальцем по голове мой друг и убрал один из стаканов.
- Я смотрю, работы не особо много, - сказал я, осматривая гараж.
Внутри стоял только Премьер, над, а точнее, под которым работал Ральф на момент моего прихода, да какая-то легковушка примостилась в самом углу, закрытая брезентом.
- Да нет, работы хватает, - возразил механик, наливая себе недорогого пива.
Ральф сделал глубокий глоток, будто бы выпив пиво залпом, и это мне показалось несколько забавным. И тут я заметил, что он немного волнуется. Ральф отставил стакан в сторону и сразу же выпалил то, что, видимо, очень хотел сказать мне:
- Ты не хочешь участвовать в гонках? - спросил он и посмотрел на меня так, как будто от ответа зависело, по меньшей мере, его личное счастье до конца жизни.
Я замялся, посмотрев на него: слишком уж неожиданным это было. Пока я пытался собраться с мыслями, Ральф резко вскочил на ноги и, подбежав к закрытой машине, сдёрнул с неё брезент: это оказалась Блиста Компакт, со снятыми дверьми, полуразобранная, но я заметил, что Ральф уже успел над ней поработать: подвеска была неродная, а бамперы поставлены более мощные.
- Летом будет организован чемпионат по стрит-рейсингу, я уже несколько недель готовлю эту малышку... - быстро-быстро начал говорить он, как я прервал его громким возгласом:
- Стрит-рейсинг?! - грозно воскликнул я. - Ты что, с катушек съехал?
Ральф испуганно посмотрел на меня, но разъяснил ситуацию, несколько разрядив обстановку:
- Нет, не обычные уличные гонки, это чемпионат. Его спонсирует казино «Четырёх драконов», мероприятие серьёзное. На время гонок улицы будут перекрыты, установлена трасса, словом, всё, как было привычно тебе.
Я замолчал, вспоминая события многолетней давности. Чёрт, как же давно это было. Почти стирается из памяти.
- Приз очень хороший: сто тысяч долларов. Чемпионат будет состоять из трёх этапов, по одному в каждом мегаполисе штата.
- Как определяется победитель? - спросил я, поняв, что в глубине души решение уже принято.
- За каждую гонку начисляются баллы, у кого их больше после трёх гонок, тот и победитель. Так ты согласен? - спросил Ральф и увидев моё выражение лица, широко улыбнулся.

Что забыл в чемпионате уличных гонщиков бывший профессиональный автогонщик, а я когда-то давно был именно им, сказать было трудно. В любом случае, я словно оторвался от своего оцепенения и, готовясь к чемпионату, вернулся в привычное русло. Дав своё согласие, я задал Ральфу работы: требуя от него отдачи, я заставлял его переделывать машину буквально полностью. Подвеска, коробка передач, баланс машины - бедняга и не представлял, что такое быть механиком у профессионала. Предложенный Ральфом имеющийся у нас бюджет мы израсходовали за первые две недели, так что перед нами встала первая проблема.
Мы устроили обсуждение в гараже, после очередной тренировки: я выезжал ранним утром на дороги между городами и испытывал нашу Блисту, пытаясь добиться от неё максимума. Выбрав себе трассу, я засекал время и наматывал и наматывал круги, пока дорожное движение не начинало мне мешать.
- Нужно работать с рулевым управлением, - сказал я, но Ральф скорчил кислую мину и заметил, что бюджет закончился.
- Ты же говорил, что нам хватит денег до конца чемпионата! - воскликнул я.
- Да, только я не думал, что мы будем делать коробку передач чуть ли не под заказ! А движок мне как пришлось перебирать, потратив на это почти штуку! А над обтекаемостью кузова мы как работали?!
Это было правдой: кузов мы полностью пределали, выбросив старый на свалку и заказав новый, сделанный более обтекаемым.

Работу пришлось приостановить, и решение было найдено только через полторы недели, которые мы вынуждены были потерять. Только лишь к выходным мне посчастливилось найти спонсора, который заинтересовался нашим интересным тандемом. Он согласился оплатить все расходы, в обмен на то, что наша Блиста, от которой осталось только название, будет раскрашена в цвета его фирмы, производившей стиральный порошок.
- Стриальный порошок?! На моей машине?! - вскипел Ральф, услышав об этом, но я успокоил его.
- Однажды мне пришлось выступать в команде, которую спонсировал производитель презервативов. И ничего, я даже как-то раз выиграл, - заметил я, но Ральфу от этой перспективы лучше не стало.
Наш спонсор, Мистер Босх, оказался доброжелательным человеком полной комплекции и с пышными усами. Когда он впервые пришёл в наш гараж, его брови удивлённо поползли вверх: вряд ли он предполагал, что мы работаем в тесном грязном помещении, пропахшем машинным маслом.
- Добрый день, я тут проездом, - заметил он. - Решил посмотреть, как обстоят дела.
- Дела обстоят, мм, хорошо, - заметил Ральф, стараясь скрыть собой вмятину на дверце Блисты: это я несколько перестарался на сегодняшней тренировке.
- Я почитал Вашу биографию, мистер Бейли, - обратился он ко мне. - Не ожидал, что после всего, что с Вами произошло, Вы вернётесь за руль.
- Можно называть меня Ричи, - заметил я. - Ни к чему эта официальность.
- Да, как Вам будет угодно, Ричи, - отметил Босх ничуть не менее церемонно. - Просто я удивлён. Гонщик высшего уровня, не выступавший почти десять лет, решил вернуться в местный чемпионат штата по стрит-рейсингу. Я восхищён таким поступком.
Он, было, дёрнулся рукой к шляпе, видимо, захотев приподнять её, но потом вспомнил мои слова и лишь широко улыбнулся.
- Вы не помните ту аварию? Я бы не смог после неё вообще сесть за руль даже городской машины.
Он посмотрел мне в глаза, и я, чуть помедлив, солгал:
- Нет... Время всё стирает.
На самом деле время не стирало ровным счётом ничего. Я помнил это, как мою сегодняшнюю ошибку, из-за которой я помял дверцу.
Шёл шестьдесят третий круг, когда я заехал на пит-стоп. Механики сработали на отлично, и я, почти идеально стронувшись с места, выезжал на трассу. Пит-стоп едва ли можно было провести быстрее, и это воодушевило меня. Я не боролся за победу, но в пятёрку вполне мог войти. Начав разгоняться, я ошибся всего на чуть-чуть. Всего лишь не до конца учёл, что шины ещё холодные, и что нельзя сразу бросаться в атаку.
Мой болид развернуло, и, надо же такому случиться, вынесло прямо на траекторию. Тот парень, Алекс Тарини, даже не успел ничего сделать, как я оказался прямо перед ним. Он протаранил меня на всей скорости, а ведь в том месте мы проносились обычно на двухстах пятидесяти милях в час. Вот только тогда и наступил провал в памяти: она как будто блокировала, что же было дальше, и не давала мне снова пережить те страшные воспоминания. Я помнил только боль, адскую боль в пальцах руки, которая преследовала меня ещё долго, преследовала по ночам, преследовала в больнице, хотя там я уже знал, что пальцы ампутированы...

Интересно. Давно уже на НТ не было чего-то, что было бы интересно читать.
Пока оценивать не берусь, жду продолжения.)

На самом интересном месте :)

- 2 -

Заявку на участие мы подали ещё неделю назад, и она сразу же была принята. Видимо, организаторам было приятно увидеть среди участников кого-то из профессионалов. Даже из профессионалов-инвалидов. Босх интересовался, не мешает ли отсутствие двух пальцев вождению, но я заверил его, что всё в порядке.
- Это же вам не руль болида. Тут достаточно и того, что есть.
- А в чём отличие? - вежливо поинтересовался Босх.
Когда он чего-то не знал, то спрашивал обычно в предельно корректной форме, и в эти редкие минуты не источал из себя пафос.
- Руль болида - это настоящий компьютер, - пояснил я. - Это тут достаточно держаться руками за баранку, как получается, а там меньше, чем с десятью пальцами, никак не справиться. Куча рычажков, переключателей, и всё в таком духе.

На первой неделе мая стали известны имена участников. Я попросил Ральфа поискать информацию насчёт них, но её было крайне мало. В итоге, промучившись вечер, мы смогли раздобыть только несколько сухих строчек про каждого из них.
Я увидел этот список впервые ранним утром, седьмого мая, когда пришёл в мастерскую ещё до Ральфа. Увидев на столе листок бумаги, я вышел на улицу и, присев на пустую бочку, начал читать его. Список участников особого оптимизма не внушал.

Господин Ву Зи Му. Владелец казино «Четыре Дракона» в Лас-Вентурасе, организатор и главный спонсор чемпионата. На фотографии сурового вида азиат в чёрных очках. Ниже информация, раздобытая Ральфом, гласящая, что господин Му имеет обширные связи с Триадой в Сан-Фиерро. «Мда», - успел подумать я, переходя к следующим соперникам.
Следующими двумя участниками шли гонщики из Лос-Сантоса: афроамериканец Карл Джонсон и латиноамериканец Цезарь Виалпандо. Оба связаны с криминалом.
Четвёртым шёл молодой парень лет двадцати, Джерри МакКари, родом из Сан-Фиерро. Согласно информации от Ральфа, парня (мне так и хотелось сказать, подростка) продвигает вперёд Му.
Последним, пятым соперником был тучный латиноамериканец Хосе Мартинез, опытный стритрейсер, но не слишком удачливый.
«Шикарно, трое из шестерых связаны с криминалом», - подумал я, складывая листок пополам. Что из этого могло вылиться, я не думал. Я был всецело захвачен подготовкой.

Мы продолжали тренироваться, но время уже поджимало. За неделю до первой гонки в Сан-Фиерро, я начал беспокоиться по поводу того, что пора нам уже ехать на место. Денег, как всегда, не хватало, так что после очередного разговора с Босхом («Я готов дать вам сколько угодно, главное - это добиться победы!» - громогласно заявил он) я ушёл от него с чеком на хорошую сумму. Нам надо было взять в аренду трейлер и забронировать места в гостинице.
В это же время меня пригласил к себе на встречу господин Му. Поездку в Лас-Вентурас финансировал также Босх, и за пять дней до старта, я сел на поезд до Вентураса. Ральф, сидя за рулём трейлера, в тот же день покинул Блуберри и направился в сторону Сан-Фиерро.
Прибыв в игорную столицу страны, я не стал терять времени на осмотр города: в Вентурасе я бывал не один раз, когда приезжал сюда в своё время на гонки, да и вообще даже во время пика своей карьеры я никогда не любил рассматривать города. Приезд - гостиница - автодром - гонка - отъезд. Иногда в эту цепочку включалось празднование победы в ресторане гостиницы, когда удача улыбалась мне. В своё время я был довольно успешен: лучшим результатом стало третье место по итогам сезона 1982 года.
Так что я направился сразу в казино «Четыре Дракона», где мне была назначена встреча. Господин Му уже ждал меня, и только теперь я смог оценить по достоинству моего первого соперника. Ву Зи Му было около пятидесяти лет - «серьёзный возраст для спортсмена», - успел подумать я по привычке, прежде чем вспомнил, что это далеко не тот профессиональный спорт, к которому я был приучен с детства.
- Добрый день, господин Бейли, - поприветствовал меня азиат в чёрных очках. - Я рад, что Вы решили принять участие в нашем скромном чемпионате.
- Это вышло почти случайно, - честно ответил я. - Друг предложил принять участие, а я не смог отказаться.
Ву Зи Му коротко рассмеялся. Заложив руки за спину и повернувшись к окну, он заметил через несколько секунд:
- А разве могло быть иначе? Гонщик остаётся гонщиком, что бы с ним не случилось. Я знаю Вашу историю, Ричард.
Я помолчал, думая, что же можно ожидать в дальнейшем от этого разговора и зачем я вообще сюда приехал.
- Гонщик - это не профессия, а призвание, - продолжил между тем Му.
Про себя я согласился с этой горькой правдой, а мой собеседник между тем вернулся к более насущным проблемам:
- Я люблю честную игру, - произнёс он. - Так что, думаю, Вам это придётся по душе.
Му вкратце разъяснил мне правила: трасса будет очищена от городских машин, каждая гонка состоит из пяти кругов. Срезать запрещено: на поворотах будет стоять много зрителей, так что грязные фокусы не должны будут сойти с рук. За победу начисляют 5 баллов, за второе место - 3, за третье - 2, за четвёртое - 1. У кого будет больше всего баллов по итогам чемпионата, того и приз.
- Хотя я уверен, что Вы участвуете отнюдь не из-за приза, - закончил Му. - Как и все мы, как и все мы.
После этого разговора он познакомил меня с Джерри МакКари: тем самым молодым пареньком, который тоже собирался участвовать.
- Он молод, но очень талантлив, - заметил Му. - Думаю, его ждёт большое будущее.
МакКари был худощавым, невысоким парнем европейской внешности. Я перекинулся с ним парой слов пришёл к выводу, что это целеустремлённый и чересчур уверенный в себе человек. Несмотря на это, я не увидел в нём ни заносчивости, ни высокомерия - словом, ничего, что могло бы испортить о нём впечатление. Просто парень, нацеленный на победу.

В Сан-Фиерро я попросил у организаторского штаба, собранного господином Му, карту маршрута. Кольцевая трасса, пять кругов. Городская трасса, так что неудивительно, что все повороты под девяносто градусов. «Что ж, знакомо-знакомо», - подумал я, вспоминая одну из моих любимых городских трасс на Ист-Бич.
Движение должны были перекрыть в ночь накануне гонки, так что тренироваться мне пришлось в городском потоке. Часы пик отпадали сразу - там не то, чтобы не разгонишься, будешь часа два стоять в пробках. Ральф предложил гоняться ночью, но я не рискнул. Инстинкт гонщика подсказывал, что это сущее безумие и что только отмороженный на всю голову будет выжимать из себя максимум вслепую.
Так что я выбрал для себя дневное время. В пятницу я намотал около десяти длинных кругов, не превышая скоростного режима. Я смотрел на характер поворотов, на кочки асфальта, искал точки торможения, запоминал все изгибы. Меня удивило, что остальных своих соперников я ни разу не увидел на трассе.
- Это же стритрейсеры, они не будут перед гонкой три дня наматывать круги по маршруту, - сообщил мне Ральф.
Соперники удивили меня, а я их. По крайней мере, когда я пересёкся с Му, он высказал своё удивление моим тренировкам, впрочем, отметив, что ему будет интересно сразиться с профессионалом. Тогда же я впервые повстречал и Виалпандо - высокий латиноамериканец немного надменно смотрел на меня, будто бы не воспринимая всерьёз. Я не стал изображать из себя доброжелательность, сухо поздоровавшись с ним и перекинувшись парой слов. Мне показалось, он не оценил мой подход. Настоящий гонщик, по его мнению, должен ехать сразу без тренировок и быстро. Бедняга, он не знал, что даже в ралли есть предварительный предосмотр маршрута.
Субботний день прошёл спокойно. Первые полдня я посвятил изучению трассы, а потом мою машину забрал Босх, отвезя её на покраску. Ральф с грустью посмотрел в последний раз на девственную чистоту кузова и глубоко вздохнул, но ничего не сказал.
- Завтра в полдень старт, - сказал я, когда наша Блиста уехала на покраску.
- Я знаю, - ответил мне мой механик.
- Нужна радиосвязь, - твёрдо проговорил я. - Я куплю гарнитуру, будешь держать меня в курсе всех событий.
- Хорошая идея! - согласился мой друг. После того, как ему не надо было выкладывать деньги из собственного кармана, он гораздо проще смотрел на затраты. - На стартовой прямой как раз хотят поставить большой телеэкран, я буду там.
- Нас что, будет освещать телевидение? - спросил я, немного удивившись.
- Да. Я же говорю, это не обычный стритрейсинг, господин Му пытается выйти на новый уровень, узаконить свой вид спорта. Поэтому, дружище, ты и оказался в чемпионате, ему позарез нужно доказать, что его чемпионат привлекает серьёзных людей.

Джерри это тот, о ком я думаю?))

Хм. Не, навряд ли)

- 3 -

Вторую половину дня я провёл в своём гостиничном номере, готовясь мысленно к старту. Ничего интересного не произошло, так что совсем скоро уже настал воскресный день. Из новостей я узнал, что дорога перекрыта и с самого утра прошёл несколько поворотов, чтобы посмотреть, как устроены ограждения. Люди Му сработали неплохо, хотя сразу чувствовался непрофессионализм. Некоторые повороты были закрыты поставленными бетонными блоками или сконструированными наспех железными ограждениями. Конечно, ждать от такого чемпионата мер безопасности как на высшем уровне, не стоило, но я даже не нашёл тормозных рукавов. Впрочем, мне они не должны пригодиться: трассу я знал хорошо, в машине был уверен как никогда.
Каждый круг проходится примерно за 6 с половиной минут. Итого, не очень длинная получасовая с небольшим гонка, и мы посмотрим, куда я ввязался и на что мне стоит рассчитывать.
На старте уже собрались все участники. Расстановку машин определили жеребьёвкой. Видимо, она была не совсем честная - мне показалось, что меня, от греха подальше, поставили в третий, последний ряд. На первом оказались Му и МакКари, на втором - Виалпандо и Мартинес, а я и Джонсон на последнем. У Джонсона была раскрашенная в броские цвета Элегия, нашпингованная спойлером, красивыми колёсами и прочими побрякушками, реально не прибавляющие машине гоночных характеристик. Сам Джонсон был одет как обычный афроамериканец из гетто. Всем своим видом он пытался показать крутизну, то и дело позировал фотографам на фоне своей крутой тачки, а на меня внимания не обращал. В его движениях чувствовалась напористость, я бы даже сказал, бескомпромиссность. Если на трассе он будет вести себя также, это сделает его опасным соперником, но глупым. Посмотрим.
- Пять минут до старта! - раздался голос Ральфа, который в последний раз пытался что-то перепроверить в моторе.
- О'кей, я сажусь за руль. Держи меня в курсе событий, - сказал я напоследок и, сев в кабину, пристегнулся ремнями безопасности.
Ремни мы сделали специально усиленными: я чувствовал своё туловище крепко прикреплённым к сиденью и почти не мог им пошевелить. Так и должно было быть. На голову я надел шлем, но, видимо, я оказался единственным, кто не стал пренебрегать этой мерой безопасности. Стёкла из машины мы вытащили, чтобы при аварии я не мог порезаться.
Я сосредоточился. Группы поддержки других пилотов ушли за пределы трассы. Моя группа, состоявшая из одного Ральфа, тоже устроилась на стуле за ограждением. На балконе ближайшего дома я заметил самодовольного Босха, развалившегося в кресле и попивающего коктейль. Заметив мой взгляд, он приподнял шляпу, но я лишь сдержанно кивнул головой.
- Пять! - раздался голос из рупора, вещающий об отсчёте.
- Четыре! Три! Два! Один! Поехали!!!
Среагировал я неудачно. Элегия Джонсона сходу вырвалась вперёд и встроилась во второй ряд - они неслись по стартовой прямой бок о бок втроём. Прямая была не очень длинная - всего около сотни метров, так что уже вскоре я приготовился к повороту.
Раньше я не гонялся с этими парнями, так что их стиль на первое время даже обескуражил меня. Я привычным движением оттормаживался перед поворотом, выворачивал руль и начинал разгон, едва пройдя середину поворота, они же, наоборот, все как один использовали «лихой» стиль вождения, оттормаживаясь в последний момент и пуская машину в занос. Это позволяло им входить в поворот быстрее, однако на выходе преимущество было за моим стилем вождения.
За счёт лучшего выхода из поворота я сумел на прямой приблизиться и без проблем обойти Мартинеса - его зелёный Уранус неудачно принял старт и откатился теперь в самый конец. Передо мной теперь были два Султана: белый МакКари и перед ним тёмно-синий Му. Они ехали вплотную друг за другом, проходя ряд извилистых 90-градусных поворотов. Я сумел нагнать их: оба отличались большой небрежностью, особенно МакКари. Их болтало по трассе, они не держали траектории, и я мог бы в одном из поворотов попытаться протиснуться вперёд, но они были заняты борьбой друг с другом и не оставляли мне места.
- Первый Виалпандо, второй Джонсон! - раздался у меня в ушах крик Ральфа. - Затем Му, МакКари и ты! Мартинес отстаёт!
- О'кей, я понял, - резко ответил я.
МакКари поравнялся с Му на коротенькой прямой. В следующем же повороте китаец затормозил максимально поздно, пытаясь сохранить позицию, но его занесло: он потерял ход, и я проскочил вперёд.
На длинной прямой я снова был быстрее за счёт хорошего выхода из поворота. Я поравнялся с МакКари, но вдруг увидел, почти как в замедленной съёмке, как он повернул руль в мою сторону. Мы неслись бок о бок, а справа от меня буквально в полуметре стоял ряд бетонных ограждений.
- Да ты псих больной! - не сдержался я, отпустив газ.
- Он пытался тебя подрезать! - крикнул Ральф.
- Я не слепой, - процедил я, пристраиваясь ему в хвост.
Когда начались повороты, он снова начал лажать, и мне удалось проскочить мимо него. Это была простая связка из двух правых поворотов: МакКари прошёл первый из них с заносом и сразу же прижался к правому боку, видимо, думая, что я буду атаковать там. Я же просто поравнялся с ним слева и затормозил в нужном месте перед поворотом. МакКари пустил машину в занос, проскочил у меня перед носом и открыл дорогу верёд. На прямой я уже был впереди, а ему оставалось лишь глотать пыль из-под моих колёс.
- Круто! - крикнул Ральф. - Здорово ты его сделал! Ты третий! Впереди Джонсон достал Виалпандо...
МакКари оказался не так медленен и не отставал. Он даже попытался обойти меня в поворотах: его стиль великолепно позволял атаковать, но на выходе я раз за разом оказывался быстрее и возвращал позицию. Он оказался не так плох, и я даже оценил его скорость. Между тем, впереди возникли буквально сцепившиеся друг с другом Виалпандо и Джонсон.
Около круга мы ехали в таком порядке. Я почти вплотную приблизился к первым двум машинам и немного сбавил темп. МакКари оказался тут как тут, оказавшись внутри поворота и закрыв мне дорогу. Я успел ругнуть себя за излишнюю осторожность, но, как оказалось, зря: через несколько поворотов Султан МакКари и Джестер Виалпандо столкнулись в единственном на трассе сорокапятиградусном повороте. Машину МакКари стало разворачивать поперёк трассы, так, что я едва успел объехать его, а Виалпандо потерял ход, так что я поравнялся с ним на прямой. К повороту он затормозил позже меня и поставил машину в занос, но я не поддался на провокацию и, как обычно, начав раньше разгон сделал его на следующей прямой.
- Джонсон, ты, Виалпандо, Му, Мартинес, МакКари! - крикнул Ральф, когда я в очередной раз закончил круг. Впереди оставалось ещё три.
- МакКари помял себе капот, его машина уткнулась в заграждение. Он последний.
На самом деле манёвр МакКари был глуп. В том повороте едва-едва могли разминуться две машины: чтобы быть уверенным в том, что обе машины выйдут из поворота в целости и сохранности, надо было быть профессионалом.
Джонсона я прошёл довольно легко. Он был слишком агрессивен и загнал сам себя в угол, совершив грубую ошибку и потеряв секунд пять. Мне этого с лихвой хватило, чтобы оказаться впереди и создать маленький отрыв. Однако, посмотрев в зеркала под истошный радостный крик Ральфа, я увидел, что Джонсон не собирается сдаваться без боя. Более того, я увидел, что он пытается копировать мой стиль вождения. Причём успешно.
Он пошёл в атаку в том же повороте, что и МакКари. 45-градусный излом. Если машины две, то ширина траектории резко сужается. Я просто увидел справа его Элегию и подумал, что малейшей ошибки достаточно для хорошей аварии. МакКари и Виалпандо просто повезло.
Не знаю, почему, но я решил не уступать. Быстрым движением глаз я выработал для себя траекторию, ровно в половину трассы. Надо было затормозить, не слабее - иначе ты просто вылетишь и разобьёшься, но и не сильнее - иначе Джонсон может выйти вперёд. Я плавно нажал на педаль тормоза, постоянно увеличивая давление и параллельно поворачивая руль. Почувствовав, что я вписываюсь, я утопил газ в пол и посмотрел вправо.
Судя по всему, Джонсон решил повторить мой манёвр, но однозначно менее успешно. Я успел заметить в зеркалах только как его машина, врезавшаяся в бетонные заграждения, отскакивает на середину трассы.
- Джонсон попал в аварию! - крикнул Ральф. - Его тачка в хлам!
- Кто второй и как сильно он отстал? - спросил я.
Ральф помолчал секунд пять, после чего я снова услышал его голос.
- Му второй, но следом за ним Виалпандо. Они отстали и борются друг с другом!
«Два круга, два круга почёта», - подумал я. Всё оказалось проще, чем я предполагал. Теперь мне оставалось вести машину, получать удовольствие от езды, от того, что ты выжимаешь из машины максимум.
Впервые я почувствовал это, почувствовал энергию движения, энергетику машины. Когда я выписался из больницы после своей аварии, то не понимал, чего именно мне не хватает в жизни. Я пришёл в паддок через полгода после аварии: меня встретили там тепло, живо интересовались о последствиях травмы. Я чувствовал голод по старой жизни, но просто праздно шатаясь по паддоку, я никак не мог его устранить. Не то, чтобы я чувствовал себя чужим на этом празднике скорости, нет, просто я понимал, что мне чего-то не хватает. Я думал, это всё от безделья и поэтому попытался устроиться. Денег на свою команду на высшем уровне у меня не было, но я основал маленькую команду в юниорском чемпионате и руководил ей два года.
В первый год мы держались в середняках. Я смотрел на молодых пацанов, которые могут гоняться, и уже к концу сезона понял, как же сильно я завидую им. В тот момент я понял, что для руководящей должности я не гожусь. Второй год я работал спустя рукава и к концу сезона разорился. Мой друг-гонщик Дэн посоветовал мне занять более подходящее мне место.
- Тебе не хватает живого, парень, - сказал он. - В чём интерес расчетливого руководства своей командой? Попробуй побыть ближе к гонкам, ближе к действу, ближе к тем эмоциям.
Мои воспоминания прервал клетчатый флаг. Я вёл машину на автомате, это была привычка, привитая давным-давно, нельзя задумываться о каждом повороте, иначе малейший сбой, и ты окажешься в отбойнике.
- Ты первый, Ричи! - орал в наушниках голос Ральфа. - Ты сделал это!
- Мы победили! Мы победили! - прервал его голос Босха.
И было даже странно, почему для меня вся радость испарилась вместе с финишем гонки, а?

Победа принесла мне 5 очков. На втором месте в чемпионате шёл Му - он сумел отстоять свою позицию от атак Виалпандо на четвёртом круге и теперь имел 3 зачётных балла. Цезарь ошибся на последнем круге, и его дожал-таки МакКари, который кругом ранее на своей разбитой машине прошёл Мартинеса. Теперь у Джерри было два очка, а у Виалпандо - одно.
Что касается Джонсона, то его Элегия восстановлению не подлежала. Потом я посмотрел запись: это была чисто его ошибка, никакого контакта между нами не было. Он зашёл в поворот на слишком высокой скорости. Машину стало разворачивать, и она ударилась вначале задней частью о бетонный блок. Правое заднее колесо оказалось смятым крылом, а в это время Элегию закрутило: как только она встала на повреждённое колесо, оно отвалилось, а Элегия в своём кручении стала заваливаться набок и перевернулась. Она проползла на крыше ещё метров пять вперёд, и только потом замерла без движения. Джонсона вытащили из машины быстро: даже на видео было видно, что у него серьёзно разбита голова, но из последних новостей из госпиталя было ясно, что он останется жив.

В Блуберри мы вернулись в среду. Следующая гонка, в Лос-Сантосе должна была пройти через три недели после первой, так что у нас был небольшой перерыв. Ральфу предстояло не так уж много работы: машина была в хорошем состоянии, я попросил только проверить сцепление и перебрать двигатель. На небольшие призовые мы накупили кучу запчастей, чтобы потом не надо было срочно их разыскивать. Босх частенько заглядывал в нашу мастерскую на выходных, и чем лучше было его настроение, тем больше он без умолку болтал и расценивал шансы на победу в следующей гонке. Мы с Ральфом тоже пребывали в хорошем, рабочем настроении. Пока мой механик в сотый раз перепроверял работоспособность всех деталей, я продолжал тренироваться по утрам и скинул с первоначального времени круга уже двадцать секунд, что было просто пропастью.
Му позвонил мне как-то раз, когда я сидел в мастерской и пил с Ральфом пиво. Он выразил своё восхищение и пожелал удачи. Моя теория, что для его чемпионата нужна была звезда, подтвердилась.
Больше ничего нового за эти три недели не произошло. Джонсон выписался из больницы и готовился к гонке в родном городе, по сведениям Ральфа, он купил себе новую Элегию.
- Конечно, от старой почти не осталось ничего, - заметил я. Кадры аварии Джонсона всё ещё не стёрлись из памяти.
Ральф ничего не ответил, а я спустя несколько секунд нарушил тишину.
- Ты знаешь, что было в эти выходные в НАСКАР?
- Нет, - ответил Ральф, чуть помешкав. - А что?
- Уотсон разбился, - спокойно проговорил я, смотря прямо перед собой и ничего не видя.
- Я думал, ты не смотришь гонки с... ну, с тех пор, - обескуражено проговорил Ральф.
Не смотрел. Не смотрел вплоть до заезда в Сан-Фиерро. После этого, вечером, я случайно наткнулся на трансляцию. Обычно в этих случаях я сразу же переключался, но в этот раз что-то остановило меня. Я почувствовал, что снова связан с этим миром, я почувствовал, что этот мир приглашает меня присоединиться к его бесконечному движению. Через 15 минут машину Уотсона сорвало с траектории и кинуло в бетонную стену.

Феноменально. Или, как это принято говорить в определенных кругах, "бриллиант".))
Заинтересовал рассказ очень сильно, надеюсь, что ты его будешь развивать в правильном направлении.)

Интересно очень, буду ждать продолжения)))

- 4 -

Перед второй гонкой нас ждал неприятный сюрприз. Мы приехали снова раньше всех, но от организаторов получить схему трассы я не смог. Они сказали, что маршрут ещё не выработан, несмотря на то, что я знал, что они уже давно должны были согласовывать с префектурой, какие улицы будут перекрыты.
- Но почему? - спросил Ральф.
- Они испугались, - констатировал я факт. - Я оказался слишком быстр в прошлый раз.
Четверг, пятницу и субботу пришлось пропустить. Только субботним вечером я повстречался с одним из своих соперников - им оказался Хосе Мартинес. Мы пересеклись в баре гостиницы: оказалось, он остановился тут же. Я увидел его, попивая пива, когда он спустился вниз.
- Привет, - сказал я.
- Хай. Не думал, что ты останавливаешься в таких дырах, - заметил полноватый мексиканец с залысиной.
- Думаешь, у бывшего гонщика есть деньги на пятизвёздочные отели? - переспросил я.
- Не знаю даже, - пожал плечами Хосе.
Он производил впечатление добродушного человека, с которым приятно поболтать и попить пиво в баре.
- А чем ты занимался последние годы? - спросил Хосе. - Я вот не знаю даже, что делают гонщики после завершения карьеры.
- Ну, а ты? - спросил, в свою очередь, я. - Что будешь делать ты, как завяжешь?
- Не знаю, - Хосе ещё раз пожал плечами. - Поэтому и спрашиваю. Я люблю гоняться, а ещё, - он развёл руками и посмотрел на меня.
- Вначале я пробовал себя в роли босса, - ответил я после небольшого молчания. - А потом пытался прибиться в гоночном мире хоть куда-нибудь. Был и репортёром, и тактиком сидел на командном мостике, какое-то время, не поверишь, даже грузовик водил по паддоку.
Хосе посмотрел на меня как-то странно: может, мои интонации выдавали что-то не то?
- И как? - спросил он.
Я лишь махнул рукой.
- Надоело, - протянул я. - Гонщик остаётся гонщиком.
- Ну, ещё бы, - согласился Хосе, заказав себе ещё пива.
Мы посидели и поболтали ещё немного, а потом я пошёл к себе. Было ещё рано, но я лёг спать: делать было больше нечего. На какой трассе я должен был завтра выступать - большой вопрос, а я даже обдумать не могу это перед сном. Я лёг в кровать и закрыл глаза. Передо мной встал тот самый период жизни. Тактик - гоночный инженер - репортёр - водитель грузовика - комментатор... Я всеми силами пытался остаться там. Нет, никто не гнал меня прочь, но я сам чувствовал себя не в своей тарелке. Это было даже хуже: я видел парней, с которыми ещё недавно я соперничал на трассе, но теперь они гонялись, а я лишь оставался где-то в тени. Я медленно, но верно закисал, глядя на них и, промыкавшись несколько лет, ушёл. Я видел гонки изнутри, я находился вплотную к ним, но я не мог слиться с ними, всё равно оставался этот барьер, и эта максимальная близость цели, но невозможность достигнуть её - это было такое противоречие, что от него сводило зубы. Ночами я порой бесился, готов был проклинать ту аварию, жалел, что вообще остался жив. В конце концов, поняв, что гоночный мир только убивает и ожесточает меня, я ушёл. Просто однажды сказал, что я больше не буду больше комментировать, и всё. Страховая компания платила мне каждый месяц, немного, но большие деньги мне были и не нужны. Я решил начать жизнь с чистого листа, уехал из Денвера и купил этот маленький домик в Блуберри.

В воскресение утром я приехал с Ральфом на старт гонки. Мы вывезли из трейлера нашу Блисту и расположили её на старте. По подозрительному стечению обстоятельств я снова оказался в третьем ряду.
- Жеребьёвка? - спросил Ральф.
- Самая честная, - с иронией ответил я.
Если бы мне дали хотя бы день тренировок, я сказал бы это самоуверенно, но обстоятельства несколько напрягали меня. Я посмотрел вперёд и увидел перед собой машину Виалпандо. Цезарь стоял рядом и смотрел на меня, но как только заметил мой взгляд, отвернулся. Тем не менее, я успел заметить перемены в нём: теперь из его взгляда начисто исчезло высокомерие, зато появилось какое-то подобие озабоченности. Нет, не страха: он был не тем человеком, чтобы бояться, но такое внезапное появление сильного соперника, переигравшего всех в первой гонке, серьёзно напрягло его.
- Добрый день, мистер Бейли, - раздался рядом со мной спокойный флегматичный голос Му: азиат стоял рядом со мной в третьем ряду. - Вам два раза не повезло?
- Да, такое вот случайное невезение, не правда ли? - уколол его я.
Му замолчал. Видимо, он уловил мои недовольные интонации, но пока никак не комментировал их.
- А ещё куда проще сокрыть маршрут трассы, чем дать потренироваться желающим, да?
Ральф одёрнул меня за рукав, прошептав что-то типа «триада», но я никак не отреагировал на это. Вернувшись к тому, к чему я стремился последние десять лет, я готов был идти до последнего, не жалея никого и ничего.
- Вы хотите сказать, что маршрут был утаён от вас? - спросил Му, повернув голову прямо ко мне. Я приехал только сегодня утром, так что, если произошёл такой беспредел, я приношу извинения за своих людей. Передо мной они отчитаются лично.
Он произнёс это самым безэмоциональным тоном, но почему-то он звучал угрожающе. Мне стало даже немного не по себе, когда я подумал о том, что, если он на самом деле разберётся со своими людьми. Я посмотрел вслед уходящему китайцу, садящемуся в свой Султан и никак не мог понять. На самом ли деле он так хочет эту честную игру? Или просто хочет удержать меня? Это слабые аргументы, если учитывать, кто такой Му, сколько у него денег и власти.

Через 15 минут был дан старт. После старта я сумел неплохо пробиться на четвёртое место, но старался не форсировать темп. Я не знал ни единого поворота, и это вводило меня в ступор: так неуверенно, как сегодня, я не ехал никогда. Вот даже Мартинес пронёсся мимо меня, и теперь позади оставался только Му.
- Эй, ты пятый, ты пятый, - раздался озабоченный голос Ральфа.
Я старался ехать быстро, но инстинкт не позволял мне этого. Приученный с детства вначале выучивать трассу наизусть, а потом ехать точно и безошибочно, я не мог, как эти парни, сходу взять с места в карьер. Надо отдать им должное, в этом у них было преимущество. Впрочем, они тоже не сильно вырывались вперёд: не зная трассу и всё равно часто ошибаясь и теряя время, они не могли оторваться от меня.
К концу первого круга меня прошёл Му. Я не знал, насколько медленным будет поворот. Издали мне показалось, что он очень крутой, и я затормозил, и только когда Му пронёсся мимо меня, я понял, что это был скоростной излом.
- Виалпандо, Джонсон, МакКари, Мартинес, Му, ты, - сообщил Ральф.
Гонка выдалась ужасно, несмотря на то, что я старался постоянно улучшаться. За первый круг мне пришлось выучить все повороты - ничего, как-то раз в гонке в Ванкувере я тоже остался почти без тренировок и учил трассу в квалификации. Тогда я занял последнее место, зато в гонке прорвался в десятку.
На втором круге я уже не отстал от Му и прошёл круг в его темпе. Он маячил в нескольких десятках метрах передо мной, так что я мог надеяться на реванш. С каждым кругом я чувствовал всё больше уверенности и ехал всё быстрее.
- Ты скинул со времени первого круга пятнадцать секунд! - изумился Ральф. - Ты едешь уже быстрее Мартинеса!
Му прошёл Хосе в начале третьего круга. Аккуратно, спокойно, без лишних манёров объехал его в первом повороте: только сейчас, оказавшись в том же положении, что и все остальные, я смог оценить эту холодную расчетливость азиата.
- МакКари - аут! - крикнул Ральф. - Будь осторожен!
Я снова сбавил темп, и Мартинес с Му снова немного оторвались. Они чудом проскочили мимо разбитого Султана: проезжая мимо, я заметил, что Джерри самостоятельно вылез наружу и грустно смотрел на разбитую машину.

- Остаётся два круга! Джонсон, Виалпандо, Му, Мартинес, ты!
Я стал стремительно приближаться к Хосе. Прочувствовав трассу, я снова перешёл на управление инстинктами, я начинал переставать задумываться о каждом повороте. Догнав Мартинеса, я увидел его первую же ошибку: он вышел слишком широко из поворота, и я нырнул внутрь. На выходе скорость была выше, так что я без проблем уехал от него. Впереди же Му догнал Виалпандо, но до них было довольно далеко.
- Они теряют время, это борьба за второе место! - раздался голос Ральфа. - Ты сделаешь это!
Последний круг дался проще всего. Несмотря на то, что я выкладывался по максимуму, я был спокоен. Я прочувствовал трассу, её пределы, понял, как надо ехать, чтобы получить максимальный результат. Я приближался к ним в каждом повороте. В середине круга Му вышел вперёд, а мне оставалось ещё секунды две до них.
Я отбросил последние капли осторожности, я слился с машиной, я слился с трассой. Став функционировать как единый гармоничный организм, я и Блиста понеслись вперёд, разгон - торможение - поворот - снова разгон. Идеальные траектории. Я настигал Виалпандо и Му, которые снова поменялись местами, с каждым поворотом, но моя борьба была прервана клетчатым флагом. Мне не хватило буквально пары поворотов, чтобы сожрать их.
- Ты четвёртый, - констатировал факт Ральф. - Сегодня у нас одно очко.

Согласно временным засечкам Ральфа, а он умудрялся стоять с несколькими хронометрами и засекать время каждого из гонщиков, я показал на последнем круге лучшее время. Ещё круг или два, и в таком темпе я добрался бы до первого места, но гонка не предоставила мне такого шанса.
Выиграл Джонсон, он дико радовался на награждении и похлопывал по капоту свою новую Элегию. Вторым всё-таки финишировал Виалпандо, третьим Му, четвёртым и последним я. Мартинес сошёл на последнем круге из-а прокола: машина потеряла сцепление с трассой и, развернувшись, по касательной протаранила ограждение. Что касается МакКари, то он сошёл из-за своей горячности: достав Виалпандо, он пошёл в атаку, но латиноамериканец жёстко подрезал его, и МакКари, пытаясь увернуться, потерл контроль над машиной и врезался в столб. С ним, кажется, всё было в порядке.
Когда я вернул машину в наш трейлер, Ральф сидел на пустой бочке и, держа в руках клочок бумажки и карандаш, что-то подсчитывал, высунув язык.
- Что ты делаешь? - спросил я.
- Считаю очки, - радостно ответил он. - Смотри, после двух гонок у тебя 6 очков, ты по-прежнему лидер чемпионата!
«Ну, посмотрим, как будут разворачиваться дела в Лас-Вентурасе», - подумал я.
- У Джонсона и Му по 5 очков, они отстают от тебя совсем чуть-чуть, - продолжил, между тем, Ральф. - У Виалпандо 4 очка, У МакКари одно, у Мартинеса 0.

Расклад сил перед последней гонкой был интересным. Мне нельзя пропускать на финише Джонсона и Му. Если кто-то из них выигрывает, он чемпион. Что будет в случае равенства очков, я не знал - в профессиональных гонках были свои правила, а какими станет руководствоваться Му, мне неведомо. Так что равенства очков лучше не допускать. Значит, мне в любом случае нельзя финишировать позади кого-то из этой пары. Виалпандо не должен отыграть у меня два очка - у него задача чуть сложнее. Что касается МакКари, то ему надо отыгрывать целых 4 балла, то есть даже в случае его победы мне хватит третьего места, чтобы не пустить вперёд именно его. Мартинес отстал больше, чем на 5 очков, значит, все шансы на титул он уже потерял. Финальная гонка должна была быть интересной. У нас был месяц подготовки.

- 5 -

Я снова вернулся в Блуберри. Ральф предложил взять небольшой отпуск: работы не было, машину я вернул в нормальном состоянии, так что нам оставалось только потренироваться недельку перед гонкой, но я отклонил это предложение. Сидеть целый день дома, как тогда - это было выше моих сил.
Да, завязав с гонками, я попытался шесть лет назад начать жизнь с чистого листа. Купил этот дом, отгородился от бывших знакомых. Тогда-то я и перестал смотреть гонки, вплоть до недавнего времени. Я около месяца ничего не делал, устраивал каждый день прогулки по городу, смотрел глупые телешоу... Это было похоже на попытку забыться. В конце концов, я пришёл к тому, что начал пить, вначале по чуть-чуть, а потом всё больше и больше. Я не понимал, что я здесь делаю и в чём смысл моей жизни. Оставалось только какое-то пустое существование.
Через полгода мне надоело и это. Я понял, что жить в вакууме - это невыносимо. Наконец, однажды купив кольт, я думал просто застрелиться. Я взял пистолет в руки, посмотрел на него и, приготовившись к тому, чтобы поднести оружие к виску, внезапно остановился.
Я подумал, может, это не жизнь лишена смысла, может, просто я такой дурак, что не могу найти себя? Эта мысль была неоформленной, она ни к чему не вела, но пока она была в моём сознании, я понял, что буду жить и я. Я не смог ничего сделать с собой, но на следующее утро попытался изменить свою жизнь. Включив по обыкновению телевизор и увидев там очередное тошнотворное шоу, я разбил экран и выбросил телек в окно. Я бросил пить, я попытался устроиться на работу. На ту работу, на которой я снова мог бы почувствовать себя живым человеком.
Почтальон, курьер, офисный служащий - я перепробовал себя в десятке разных профессий. Немного поработав в автосервисе, я тогда познакомился с Ральфом. Мы сдружились, и с тех пор я, по крайней мере, мог сказать, что у меня впервые появился друг с тех пор, как я втихомолку уехал из Денвера, никого не предупредив. Ни на одной из работ я долго не задерживался: все они казались мне плоскими и лишёнными какого-то живого огонька. Я видел только статичное времяпровождение, стремление к вечному покою, который в моих глазах постоянно ассоциировался со смертью. Я возненавидел современный образ жизни: он не давал мне ровным счётом ничего. Это было мёртвое окружение, мёртвое в своей слепоте, но затягивавшее тебя вовнутрь и навязывавшее свой отдававший мертвечиной комфортный покой. Никакой альтернативы не было; я снова запил через несколько лет.
То бросал, и тогда наступали сухие минуты ясности понимания того убожества, что было вокруг меня, то пил снова, и это помогало забыться. В конце концов, я начал забывать, что для меня служило эталоном. Я начал забывать гонки, и на меня словно накинули пелену безразличия. В очередной раз завязав, я превратился в механическое создание, поддерживающее собственное существование. А дальше, задумываться о чём-то более глубинном я перестал: сознание будто блокировало ход мыслей. Так и жил. Пока однажды утром не позвонил Ральф и не предложил участвовать в этом чемпионате.

Теперь это казалось лишь бледной тенью, мороком, растаявшим с восходом нового дня. Перед последней гонкой мы много тренировались, проводили в гараже много времени. Даже Босх, и тот зачастил к нам и в кои-то веки стал вести себя адекватно. Наблюдая за нашей работой, единственное, что он высказывал - это уверенность в нашей победе. Машину мы почти полностью перебрали ещё раз: Босх, услышав о новых финансовых запросах, лишь обречённо кивнул головой, но выписал нам чек. Ральф был согласен со мной: провала из-за технических проблем у нас быть не должно.
Я почти не бывал дома и постоянно помогал Ральфу по работе в гараже. Мой приятель тоже полностью сосредоточился на работе над Блистой и даже закрыл приём клиентов. Также я понял во время последней гонки, что неровная езда, заставлявшая выкладываться по полной, сильно ударяла по организму. Вернувшись из Лос-Сантоса я взял за правило ежедневную пробежку вокруг города, а после работы в гараже ходил в тренажёрный зал и ездил на велосипеде до Монтгомери и обратно. Стараясь выматывать себя по-максимуму, я быстро почувствовал, как моя физическая форма стала улучшаться. За месяц я успел продвинуться вперёд и почувствовал, что это помогает мне управлять нашей машиной. Наконец, настало время ехать в Лас-Вентурас.

Ральф сел за руль трейлера, а я добрался до Вентураса на самолёте. Забронировав нам обоим по номеру, я съездил к Му и узнал у него маршрут трассы. На этот раз мне не стали строить препятствий, и я сумел узнать, по какому кольцу будет проходить гонка. Старт-финиш прямо напротив казино 4 драконов, что, в принципе, можно было предугадать. Но что самое удивительное, Му поведал мне и о своих планах:
- Господин Бейли, я знал, что вы серьёзный соперник, с которым нам придётся посчитаться. Вы ввели эту практику тренировок перед гонкой, и мы вынуждены принять её. Поверьте, нам будет интересно принять ваш вызов.
На обратном пути я заметил Виалпандо. В этот раз в его взгляде не было озабоченности, нет. Я увидел в его глазах бешенство, бешенство за то, что он вынужден подчиниться моему графику и делать то, что по своей воле ему никогда не пришло бы в голову. Я прошёл мимо него и уехал в гостиницу. Готов был поспорить, он так и остался стоять, буравя мне спину своим злобным взглядом.

В баре гостиницы я встретил Мартинеса. Но тот доброжелательно помахал мне рукой, и я подсел к нему.
- Как настроение? - спросил он. - Скажу тебе, брат, даже, если ты и проиграешь, ты здорово потрепал им нервы.
Я коротко усмехнулся в ответ.
- Я думаю завтра потренироваться, - заметил Мартинес. - Никогда, знаешь ли, не делал этого. Да вот, смотрю, это единственный шанс угнаться за тобой.

Ночь я провёл в номере, глядя в телевизор. Щёлкнув пультом, я увидел автодром, и, вспомнив мои сложные взаимоотношения со спортом, оставил этот канал. Это был спидвей в Лас-Вентурасе, квалификация перед завтрашней гонкой. «Надо же, как судьба пересекла нас», - подумалось мне, а я всмотрелся в бело-зелёную машину, несущуюся по овалу. Привычным жестом я взял левой рукой стакан воды, но внезапно выронил его. Отдёрнув руку, я всмотрелся в неё, в свои три пальца, но не понял: откуда, откуда могла взяться эта боль. Мою руку словно прорезало ножами, и в моей голове снова всплыли эти картины, картины боли и страшной аварии. Я поспешно выключил телевизор и встал на ноги, глядя на кисть руки. 3 пальца, в каком из них боль... Я не мог в это поверить, но фантом снова вернулся. Я чувствовал свой безымянный палец, чувствовал, как в него вонзаются маленькие углепластиковые обломки. Это было десять лет назад, откуда оно могло вернуться ко мне? Откуда?
Я смочил руку под холодной водой, а потом вышел на балкон. Ночь, принесшая городу небольшую прохладу, уже взяла своё, и тут я почувствовал себя лучше. Что это было - предостережение? Я никогда не верил в высшие материи, они были мне не нужны, да и не могли объяснить ничего, что происходило в моей жизни. Просто ночной морок, который должен уйти с рассветом солнца.

С утра я перед тем, как поехать тренироваться, заехал в паддок автодрома. Это было странное ощущение: после того, как я уехал в Блуберри, я ни разу не контактировал с моими бывшими коллегами. А вот теперь прошло десять лет, и меня снова потянуло обратно. Вновь пробуждённый к жизни, я опять бессознательно потянулся к тому единственному, что составляло смысл моей жизни.
Вначале я просто зашёл в паддок, купив себе билет и глядя по сторонам. Утром я посмотрел в зеркало и констатировал, что за эти десять лет я здорово изменился. Лицо прорезали небольшие морщины, кожа погрубела, а на волосах была едва различимая залысина. Но это не помоголо мне остаться неузнанным.
- Эй, это же Ричи! - воскликнул кто-то позади меня.
Я обернулся и увидел Питта - когда-то давно он был моим гоночным инженером, а теперь возглавлял технический штаб уже совсем другой команды.
- Здорово, приятель, - расплылся я в улыбке и похлопал его по плечу.
- Где ты пропадал все эти годы? - спросил он. - Пошли в наш моторхоум, поболтаем.
До гонки было ещё много времени, так что у Питта было много времени. По дороге к нам присоединился Дэн - один из немногих ветеранов, выступавших когда-то в моё время.
- Как призрак из прошлого, да? - спросил я его.
- Можно сказать и так, - ответил, улыбаясь, Дэн. - После того, как ты исчез, тут всё успело поменяться. Из тех, с кем ты гонялся, остались только я, да Ла Коста. Остальные завершили карьеру.
- Конечно, десять лет - это целая эпоха, - согласился я.
Я смотрел на улыбающегося Дэна: он шутил, с радостью вспоминал прошлое, был вполне жизнерадостен. Он был человеком, который находится на своём месте.
- А помнишь, ты сказал тогда впопыхах, что, может быть, завершишь карьеру гонщика, - напомнил ему Питт. - Ну, когда с Ричи произошла эта авария.
- Глупости, - отрезал Дэн. - Я тогда сам не понимал, что говорю. Думаю, что и Ричи, дай ему возможность, вернулся бы за руль, так ведь?
- Скорее всего, - согласился я. - Кстати, а ты на самом деле думал о завершении карьеры?
- Да, - честно, но немного обескураженно ответил Дэн. - Но я просто представил, всего на один миг, что больше я никогда не сяду за руль гоночного болида, и мне сделалось тошно. Настолько тошно, что после этого я никогда не подпускал эту мысль близко. Даже, когда получил травму спины в Японии в восемьдесят седьмом. Даже когда на моих глазах разбился Энди Росс в девяностом. Ты понимаешь, о чём я?
- Да.
Я хорошо понимал его, теперь даже слишком хорошо.

После обеда я встретил недалеко от стартовой площадке Ральфа. Гараж мы арендовать не стали, и всё оборудование держали в трейлере. Мы забронировали себе место на стоянке, и ограничились этим.
- Ты узнал маршрут трассы? - озабоченно спросил Ральф.
- Да, - подтвердил я. - Я хочу поехать уже сейчас.
Ральф не имел ничего против, так что уже скоро мы приготовили нашу машину, и я выехал на улицы Лас-Вентураса. Я доехал до казино Четырёх Драконов и остановился на светофоре. В этот момент справа от меня раздался знакомый голос.
- Хех, теперь и я решил потренироваться, - сказал Мартинес.
Обернувшись, я увидел его стоящим на светофоре рядом со мной. Я кивнул ему в знак приветствия, а он в это время стронулся с места: загорелся зелёный свет, и теперь никто не мешал ему ехать вперёд. Мартинес ехал быстро, не заботясь о нарушении правил, так что я сразу отстал от него. Я вообще старался никуда не гнать: моей первостепенной и, по правде говоря, единственной задачей, было выучить все повороты назубок.
Мартинес скрылся впереди, а я, закончив круг, остановился на обочине, решив сделать несколько записей в блокнот по поводу трассы. В этот раз маршрут был интересным, а не представлял собой спошные 90-градусные повороты: Му постарался на славу и в этот раз на стоянках сделал несколько интересных виражей.
Записав всё, что хотел, я стронулся с места. Продолжая ехать не спеша, я вскоре услышал позади себя рёв мотора: это был Мартинес, догоняющий меня на круг. Я про себя улыбнулся, но не стал провоцировать его и продолжил ехать в своём обычном городском темпе.
Уранус Хосе обогнал меня по встречке и хотел, было, вернуться на свою полосу, но в этот момент из-за угла появился тягач. Хосе вывернул руль, послав машину в занос: теперь, неуправляемая, она снова вернулась на встречную полосу и врезалась в джип.
- Твою мать! - крикнул я, резко затормозив и, бросив свою машину, выскочил наружу.
Перебежав улицу, я подбежал к Уранусу и распахнул дверцу.
Водитель джипа был растерян и что-то пытался мне говорить, а я, кусая губы, пытался отстегнуть ремень безопасности Мартинеса. У того была разбита голова, и он был без сознания.
- Эй, вы тут что, гонялись что ли? - спросил водитель джипа, пытаясь оторвать меня от Хосе и получить ответ на вопрос.
- Пошёл ты, - просто ответил я ему, оттолкнув от себя, и вытащил Мартинеса на асфальт.
- Что тут происходит? Что тут происходит? - раздался крик, и я увидел бегущего к нам полицейского.
- Он попал в аварию, - ответил я. - Ему нужна помощь.
Я посмотрел на Мартинеса и понял, что ему помощь уже не нужна. С разбитой головой, он выглядел ужасно, но ещё не ушедшие в небытие черты по-прежнему выдавали в нём добродушного толстяка, который ни разу при мне не ставил себя выше других и всегда говорил, что он просто гоняется. Его лицо ничего не выражало: ни удивления, что всё так быстро закончилось, ни гримасы боли, ни гнева на свою судьбу... Видимо, он умер мгновенно, так и не поняв, что же с ним произошло. Я вспомнил, как он улыбнулся мне на светофоре: таким он, наверное, и останется в моей памяти. Человеком, который просто любил скорость.

Тренировки пришлось прекратить. Как сказал Ральф, ещё хорошо, что я в тот момент ничего не нарушил, так что не отправился в участок. Блисту в трейлер отогнал уже Ральф, а я ушёл в гостиницу.
В какой-то момент мне показалось это абсурдом: постоянно балансировать на грани, выигрывать десятые и тысячные доли секунды, и знать, что каждая ошибка может стать последней.
Я попытался лечь спать, но заснуть никак не удавалось.
Я пытался понять это. Жизнь вне гонок оказалась пустой и бесполезной - десять лет мне это ясно показали. Гонки... а что дают гонки? Они могут отнять жизнь - это понятно даже младенцу. Как я мог разрешить это противоречие?
Голова гудела, мысли спутывались, но уснуть я никак не мог. Я столкнулся с тем, что тот самый мир, мир, к которому я постоянно стремился, пусть даже и не отдавая себе в этом отчёта, попытался отторгнуть меня, да и вообще всё живое. Разве в этом была справедливость?
Я выпил стакан вина, спустившись в бар, и поднялся обратно. Алкоголь возымел своё воздействие, и я начал дремать. Чувствуя внутри себя противоречие, я внезапно ощутил себя за рулём, ощутил себя проходящим повороты, и мой разум расслабился. Я окунулся в океан дремоты, и на этом этот тяжёлый день был завершён.

До гонки было ещё много времени, так что у Питта было много времени
Думаю, сам поймёшь)

Комментариев мало, видимо, потому, что большинство местных юзеров слишком тяжело читать про внутренний мир и судьбу главного героя, им подавай "Джонов с диглами" (сам ничего не имею против диглов и имени Джон, но всё же).

Всё прекрасно, действиеЮ, сюжет, описание, повествование - продолжай.)

- 6 -

- Э, приятель, с тобой всё в порядке? - спросил Ральф, когда я утром показался в трейлере.
- Да, всё о'кей, - ответил я, глядя на Блисту.
Я плохо помнил, выпил ли я вчера стакан вина или их было несколько больше. По крайней мере, голова болела, а я по-прежнему чувствовал себя некомфортно.
- Тренироваться будешь? - спросил Ральф.
- Как скоро гонка?
- Через полтора часа. Дороги уже перекрыты.
- А ну его к чёрту, - махнул я рукой. - Поехали на стартовую решётку, посижу в машине.
Сегодня я как никогда был рад тому, что рядом с нами не оказалось источающего пафос Босха.
Босх, как назло, оказался на стартовой решётке. Он долго и упорно пытался вдохновить меня, а я всё это время старался пропустить его слова мимо ушей. На этот раз, кажется, жеребьёвка сработала как надо: я внезапно оказался не в третьем ряду, а во втором. На первом стоял в одиночестве МакКари - второе место было оставлено пустым в честь погибшего Мартинеса. Рядом со мной оказался Джонсон, а Виалпандо и Му должны были уйти в гонку с третьего ряда.
- Помни об очках! - вещал Босх. - У тебя 6 баллов, у Джонсона и Му по 5, а у Виалпандо - 4!
«У меня 6 баллов, у Джонсона и Му по 5, а у Виалпандо - 4, - повторил я про себя. - А у МакКари 2». Я шепнул Ральфу, чтобы он увёл Босха, и мой механик, что-то сказав ему, сумел справиться со своей задачей. До старта гонки оставалось всего ничего, и я хотел побыть в одиночестве. Мысли о Мартинесе стали вытесняться, и я внезапно почувствовал жажду. Жажду скорости. Я обхватил руль руками и посмотрел на приборы. На голове был шлем, руки облачены в гоночные перчатки... Я поучаствовал, что сейчас очнулся от какого-то ужасного, страшного кошмара, а теперь внезапно обнаружил себя там, где должен был обнаружить.
- Минута до старта! - объявил голос из динамика.
Я посмотрел в зеркала заднего вида, но, не успев ничего в них различить, отвернулся. Заведя мотор, я сосредоточился и посмотрел на стартёра: он держал в руках флаг «4 драконов». Я представил перед глазами трассу и на том месте, где вчера попал в аварию Мартинес, только сильнее представил себе повороты. Я сжал зубы и приготовился.
Стартёр поднял флаг, и я положил ногу на педаль газа. Выжав сцепление, я надавил на педаль и стартовал как раз ровно в тот момент, когда стартёр махнул флагом. Плавно нажимая педаль газа, чтобы не допустить пробуксовки, я, тем не менее, увеличил скорость достаточно быстро, чтобы никого не пропустить. Джонсон попытался обойти меня, но в первом повороте я не стал уступать. Наши машины столкнулись колёсами, но я был на внутренней траектории и продолжил движение, а он вышел наружу поворота и едва разминулся с барьером.
- Отличный ход! - крикнул Ральф. - Жёстко ты его оттёр!
Я продолжил борьбу. Впереди был МакКари, но он ехал настолько рвано, что я не рисковал к нему приближаться. К тому же, он был всё-таки быстр: как сказал Ральф, потренировались вчера все, так что мы были в более-менее равных условиях. Я попытался подобраться вплотную к Джерри, но он так агрессивно попытался подрезать меня, что я решил отпустить этого придурка вперёд.
«МакКари сейчас отыгрывает у меня два очка, но этого недостаточно, если мы финишируем в таком порядке, то я чемпион», - промелькнула у меня мысль. Я сбавил ход и чуть-чуть отпустил Джерри вперёд.
- Позади тебя Виалпандо борется с Му за третье место!
«Отлично, отлично, пусть отвлекают друг друга», - подумал я.
Когда мы проезжали мимо поворота, в котором вчера разбился Мартинес, я был уже предельно спокоен. Когда-то давно, когда я ещё выступал в гонках, то был там один европеец - австриец, которого прозвали комьютером. Он никогда не рисковал сверх меры и всегда просчитывал ситуацию на трассе. Я, тогда ещё молодой горячий парень никогда не понимал этого, но сейчас я почувствовал себя в роли компьютера. Я видел, что МакКари не отыгрывает у меня те 4 очка, которые должны были принести ему чемпионский титул, а остальные и вовсе были позади меня.

Первый круг я закончил вторым следом за МакКари. Надо признать, Джерри смотрелся действительно неплохо и даже вошёл в темп. Он нёсся вперёд, как будто это была последняя гонка в жизни, я же бросил попытку угнаться за ним, сконцентрировавшись на том, чтобы не допускать ошибок и гарантированно финишировать.
- Виалпандо прошёл Му, он догоняет тебя! - раздался голос Ральфа.
- О'кей, я понял!
У Виалпандо 4 очка, у меня - 6. Если он сумеет обогнать меня, то у МакКари будет 7, у меня 8, а у Виалпандо тоже 7. Я чемпион. Ну ладно, посмотрим.
Латиноамериканец догнал меня к середине второго круга. Показавшись в зеркалах заднего вида, он несколько раз пробовал обойти меня в поворотах, но мой стиль пилотирования позволял на каждой следующей прямой отыграться. Тем не менее, он не сдавался и упорно продолжал перетормаживать меня в поворотах.
Я очнулся от спокойного течения гонки, когда Виалпандо повернул на прямой в мою сторону, и наши машины легонько стукнулись. Я резко отрулил в сторону, но Виалпандо продолжал придавливать меня к обочине. До поворота оставалось совсем немного, и я нажал на педаль тормоза. Мой соперник как обычно вошёл быстрее, чем нужно, но его к тому же занесло, и я вышел вперёд. Тем не менее, я понял, что этот парень пойдёт на всё. Он готов будет выбить меня, если понадобится и не поступится ничем.
- Джонсон атакует Му! - крикнул Ральф.
- Мне не до того сейчас! - ответил я, выезжая на прямую.
Виалпандо пристроился прямо за мной. Я знал, что он будет тормозить позже меня, знал это и он. Всё было очевидно как дважды два - он хотел пойти на таран. Я посомтрел в зеркала заднего вида и взял в сторону незадолго до поворота: его машина проскочила вперёд и вошла в поворот первой. Я нарочно чуть сбросил газ и вышел вслед за ним: мне даром это второе место не нужно, главное - считать очки.
Виалпандо вначале сбросил темп также, видимо, надеясь, что я поравняюсь с ним, и он сможет выбить меня с трассы. Однако я не спешил гнать вперёд, и латиноамериканец после нескольких поворотов ускорился. Видимо, он сообразил, что такой статус-кво играет против него. Если же он попытается достать МакКари и пройдёт его, тогда у него станет девять очков, и титул. Но МакКари сам едет как безумный: готов поспорить, миром они не разойдутся, даже если Виалпандо хватит скорости достать лидера гонки.

Третий круг прошёл спокойно, а на четвёртом меня достал Джонсон.
- Мы не можем больше терять места!
- Я знаю, - спокойно ответил я.
Стиль Джонсона я уже хорошо понял, и, думаю, мне удалось бы сохранить своё место. Я немного взвинтил темп, чтобы осложнить ему жизнь, когда в зеркалах заднего вида показался и Му. Но пока он был слишком далеко, чтобы помешать нам вести борьбу.
- Виалпандо атакует МакКари! Они уже столкнулись один раз!
«Если Виалпандо выйдет в лидеры, моя партия проиграна», - мелькнула у меня мысль. Пока у меня было 8 очков, у МакКари и Виалпандо - по 7. Значит, пропускать Джонсона мне ни в коем случае нельзя.
Джонсон начал переходить к атакам, однако я умело обходил его, стараясь избегать ситуаций, когда он мог бы меня выбить. Проблема в том, что столкновение грозило возможным сходом и ему, а афроамериканцу сходить было нельзя: на его счету было лишь 5 очков.
- Впереди авария! Авария! - крикнул Ральф, и по его надрывающемуся голосу я понял, что произошло что-то серьёзное.
Сжав зубы, я забыл про Джонсона и стал всматриваться в дорогу. В этот же момент он в повороте проскочил внутрь и, выпихнув меня, помчался вперёд. Я с трудом сохранил машину и, выровняв её, пристроился Джонсону в хвост. Мы выехали на длинную прямую.
В середине прямой было много дыма. Перевёрнутый Джестер лежал посреди трассы, и его объехать можно было либо справа, либо слева. Машина горела, и дым застилал обочину справа. Джонсон принял влево, на чистую сторону, я же, мысленно прикинув расстояние и риск, взял вправо, прямо в дым. «У Джонсона на одно очко меньше, чем у меня, значит, пропускать его нельзя в любом случае».
Он сбавил темп, проезжая мимо разбитой машины, я же силой воли заставил себя не отпустить газ и почувствовал, что я еду впереди него. Я посмотрел в зеркала заднего вида и понял, что он и вовсе замедлился. Элегия Джонсона остановилась на обочине, а сам он выскочил из машины. Я повернул за угол, и больше ничего не видел.
- МакКари первый, ты второй, Му третий! - сообщил мне Ральф. - Джонсон вытащил Виалпандо из огня, кажется, тот серьёзно пострадал.
«Ну, что ж, ещё одним меньше», - подумал я. Когда ты в гонке, ты не задумываешься о том, что кто-то может погибнуть, ты не задумываешься о собственной безопасности. Адреналин, или же холодный расчет, или же их причудливая смесь друг с другом движут тобой вперёд, и всё, что ты хочешь - это двигаться дальше, соревноваться с другими гонщиками, и каждый сход ты воспринимаешь как должное, как свою маленькую победу. Таковы были законы этого мира.
- У МакКари будет 7 очков, у тебя 9, у Му - 7! - посчитал Ральф. - Всё отлично!
Всё было бы отлично, но на последнем круге Му прибавил. Я не ожидал от него такого нажима. Он ехал безошибочно, кажется, вызубрив трассу наизусть, как и я, и только сейчас я ощутил в нём настоящего соперника. Достаточно ему было финишировать впереди меня, и тогда у нас было бы равенство очков. У каждого по 8.
Му начал атаковать, причём делал это так методично, что заставил меня изрядно понервничать. Я раз за разом отбивал его атаки, но постоянно следил лишь за тем, чтобы наши машины не сталкивались. После всего, что произошло, я не был уверен уже за сохранность своей Блисты.
На прямой мы пронеслись мимо Джестера: теперь уже не только я, но и Му проехал мимо разбитой и потушенной машины, не поднимая ноги с педали газа. Азиат смог занять внутреннюю позицию, и я понял: в повороте он сможет выбить меня, если я буду стоять до-последнего. С другой стороны, потом идут три узких поворота, и финишная прямая, где я уже ничего не смогу сделать. Или смогу? Или...
Поворот наступил раньше, чем я успел додумать. Я нажал на тормоз и увидел рядом с собой Султан Му. Мы приблизились так, что между нами было сантиметров пять. Следующий поворот был левым, я бы вышел из него первым, если только... Если только... Му мог бы подрезать меня, и я даже заметил его движение рулём. Однако, резко повернув голову, он внезапно передумал и поехал параллельно моему курсу. Я прошёл поворот лучше него и вышел первым. А ещё через двадцать секунд я уже пересёк финишную черту.
- Ты второй! У тебя 9 очков! Мы чемпионы! Мы чемпионы! - орал нараспев Ральф, пока я, затормозив, не мог поверить, что всё так закончилось.
Султан остановился рядом со мной, когда я вышел наружу. Невозмутимый Му открыл дверцу своей машины и протянул мне руку.
- Я поздравляю Вас, мистер Бейли, Вы были великолепны, - заявил он.
- Почему Вы не подрезали меня за три поворота до финиша?
- О, - он рассмеялся, заложив руки за спину. - Я люблю шоу, и я люблю честность. Да и потом, согласитесь, это была бы некрасивая победа. Мне не обязательно было побеждать, мне обязательно было побеждать тем же способом, что и мой соперник, так что выбивать Вас, когда Вы ни разу за три гонки не стремились вынести кого-то с трассы, ну, это было не в моих правилах. Я умею достойно проигрывать, и, как говорится, проигравший зачастую получает больше, чем победитель...
А далее было награждение. Я, вопреки своей нелюбви к прессе, вынужден был раздать несколько интервью, получил большой кубок с 4 драконами и чек на 100 000$. Всё было обставлено помпезно, подиум был сооружён при входе в казино Четырёх Драконов, так что вечер был заполнен вкусом триумфа. Пышная церемония награждения закончилась только где-то через полчаса, и я тогда смог вернуться к Ральфу. Тут веселье продолжилось уже с Босхом, радовавшимся как ребёнок, да и сам Ральф успел найти бутылку виски и уже откупорить её.
- Вы будете участвовать в следующем чемпионате? - спросил меня напоследок Му.
Я повернулся к азиату и увидел его сосредоточенный вид.
- Мы все жаждем реванша, мистер Бейли, - сказал он.
- Конечно, - усмехнулся я, понимая, что отказаться я просто не смог бы. - Почему бы и нет?
Он ушёл, а я между тем, тихо спросил у Ральфа, что случилось с Виалпандо.
- Его увезли в госпиталь. Говорят, жить будет, но пострадал он серьёзно. Много переломов, ожоги... Джонсона тоже отвезли.
- А что с ним?
- Он обгорел, пока вытаскивал Виалпандо: тот был без сознания, после того, как попал в аварию.
- Ясно, - протянул я, выпивая стаканчик виски.

- 7 -

На обратном пути я вызвался доставить Блисту в Блуберри своим ходом. Ранним утром я сел за руль машины и уехал из Вентураса. Не то, чтобы мне не хотелось тут оставаться и отпраздновать ещё немного, нет, просто с самого утра я ощутил такую тягу оказаться за рулём машины, что не выдержал и отпросился у Ральфа и Босха. Сидя за рулём своей Блисты, я получал неимоверное эстетическое наслаждение, я ощущал себя счастливым, это была радость жизни в чистом виде.
Движение вперёд, ощущение скорости - оно доставляло мне экстатическое наслаждение. Я разогнался сильнее, обогнав Туризмо - бедняга водитель думал со мной посоревноваться, не ожидая, что под капотом Блисты стоит гоночный двигатель.
Гоночный. Мощный, настолько мощный, что при разгоне я ощущал, как меня вдавливало в спинку кресла. Положительная перегрузка, а на торможениях - отрицательная. Эта динамика, инерция, по которой я двигался вперёд - даже она проникала в каждую мою клетку и дарила жизнь. Движение вперёд, вот в чём я увидел смысл. Когда-то давно выпав из обоймы, я так и не понял это и пытался лишь имитировать его. Ну, а потом, оказавшись в обычной жизни, конечно, я попал под струю контраста: вместо того святого движения, которым я жил все гоночные годы, я впал в состояние застоя, которым было пронизано всё остальное. Нигде больше я не видел живительного движения, но только сейчас осознал это.
Шоссе закончилось: свернув с него, я мчался вперёд по Ред-кантри, приближаясь в сторону Блуберри. Плавные повороты дороги, по которым я выписывал оптимальные траектории, я чувствовал единство с машиной, единство с трассой, даже единство с природой, которая окружала эти сельские дороги.
В этом и был смысл, единственный смысл, ради которого стоило жить. Обыденная жизнь, прикрытая яркими лозунгами - как же плоско и глупо оно смотрелось по сравнению со скоростью, по сравнению с движением, по сравнению с жизнью... Я почувствовал необычайный прилив сил от своего открытия, я ощутил эйфорию и рассмеялся во весь голос. Я постиг мироустройство, я постиг все загадки, над которыми мучилось человечество - всё было так просто, что я даже поражался, почему я раньше не понял, ради чего я существовал. Я нажал сильнее на педаль газа, чувствуя, как моя кровь наполняется триумфом жизни. Как никогда я чувствовал эту жажду к скорости, любовь к мгновению и стремление к жизни. Улыбнувшись во весь рот, я откинулся назад, наслаждаясь этим эйфорическим чувством.

***

Его машину нашли неподалёку от Блуберри. Свидетелей аварии не нашлось, но характер повреждений и следы шин показывали, что Ричард Бейли слишком быстро разогнался и потерял сцепление с трассой. Его Блиста Компакт вылетела на обочину, подскочила на трамплине и перевернулась. Машина в воздухе ударилась о дерево и приземлилась на крышу. Приехавшим медикам осталось лишь констатировать, что смерть наступила мгновенно.
Врачи, доставшие его из машины, долго всматривались в лицо этого человека: несмотря на страшную аварию, оно не пострадало и, более того, светилось счастьем и истинным блаженством, что врач даже позавидовал ему.
- Смотри, как светится лицо, - нарушил тишину врач с сигаретой в зубах. - Поди, под кайфом был. С чего бы иначе? - спросил он и, сплюнув под ноги, стал разворачивать чёрный мешок, думая о том, как бы поскорее доехать до морга, сдать тело и поехать отдыхать после ночной смены в бар.

Мне понравилось.
Рассуждения у Бейли очень интересные. Так и есть, большинство гонщиков просто ничего не умеют, за исключением гонок. За исключением этого дикого ощущения скорости. Скорость у них в крови.

Спасибо за замечательный рассказ, Грау.